Именно таким абсолютно бессмысленным убийствам отводятсяпервые полосы газет. Читатели сокрушенно покачают головами: до чего дошло нашеобщество! А затем по городу расползутся анекдоты про дохлых юристов.

Я уже видел броские газетные заголовки, слышал тараторящихтелерепортеров, однако не мог поверить, что так оно и будет.

В вестибюле раздались голоса, прорезалось неясное кваканьеполицейской рации. Снова взвыла сирена.

– Что ты ел на обед? – обратился ко мне Мистер.

Слишком удивленный для того, чтобы врать, я поколебался иответил:

– Цыпленка-гриль с салатом.

– В одиночку?

– Нет, с приятелем. – Я и вправду встретил сокурсника.

– И сколько вам пришлось выложить?

– Тридцать долларов.

Мистеру это не понравилось.

– Тридцать долларов, – повторил он с осуждением. – На двоих.

Во мне вспыхнула надежда, что коллеги, обратись Мистер к нимс аналогичным вопросом, окажутся менее искренними. Среди стоящих у стены былонесколько талантливых едоков, им тридцатки не хватило бы и на закуску.

– А знаешь, чем пообедал я?

– Нет.

– Супом. Тарелкой супа с гренками. В приюте. Даром.

И считаю, мне повезло. А на тридцать долларов можнонакормить сотню моих друзей, верно?

Я удрученно кивнул, будто внезапно осознал тяжесть совершенногогреха.

– Попрошу собрать у присутствующих деньги, часы идрагоценности, – сказал Мистер, в который раз поведя пистолетом.

– Разрешите спросить – зачем?

– Нет.

Я положил на стол портмоне, выгреб из карманов мелочь иобчистил товарищей по несчастью.

– Это отдадут родственникам, – пообещал Мистер, и мы дружноохнули.

После того как я сложил собранное в черный кейс, бродягавелел позвонить боссу. Рудольф быстро снял трубку. Я был уверен, командиргруппы СУОТ <Группа особого назначения для борьбы с террористами – SpecialWeapons and Tactics Unit> уже сидит в его кабинете.

– Рудольф, это опять Майк.

– Как вы там?

– Отлично. Джентльмен хочет, чтобы я открыл дверь и выставилв вестибюль кейс. Затем я захлопну дверь и закрою ее на ключ. Понятно?

– Да.

Ощущая затылком приставленный пистолет, я осторожнораспахнул дверь и поставил кейс на пороге. В вестибюле никого не было.

* * *

На свете мало существует вещей, способных оторвать юристакрупной фирмы от оформления почасовых счетов за свои услуги – от наслаждения,которое мы называем подбивкой. К таким вещам относится сон, хотя большинствомоих собратьев по профессии спят мало. А вот еда очень стимулирует процессподбивки, особенно когда обедаешь с клиентом и платит он.

Минуты тянулись как резина; я поймал себя на мысли, что непредставляю, каким образом четыре сотни находящихся в офисе юристов умудряютсяподбивать счета в то время, когда их коллеги взяты в заложники человеком,буквально нашпигованным взрывчаткой. Впрочем, сидят они в здании, жди! Небось вмашинах с включенными двигателями по телефонам раскручивают клиентов. Нет,фирма своего не упустит.

Кое-кого из наших крючкотворов абсолютно не интересует, чемвсе это закончится. Главное, чтобы побыстрее.

Мистер вроде задремал. Голова свесилась на грудь, дыханиеотяжелело. Рафтер скорчил гримасу и кивнул мне, подзывая. Проблема заключаласьв том, что правой рукой Мистер по-прежнему сжимал оружие, а левой поистинемертвой хваткой держал тонкий красный проводок.

Рафтер, видите ли, ждал от меня героизма. Но, даже считаясьнаиболее суровым и опытным специалистом по судебным тяжбам, совладельцем фирмыон пока не стал. Да и работали мы с ним в разных отделах. Наконец, здесь неармия. С какой радости мне ему подчиняться?

– Сколько ты заработал в прошлом году? – внезапно прозвучалчеткий и совершенно бодрый голос Мистера.

Вопрос застал меня врасплох.

– Я… м-м… дайте сообразить…

– Не врать.

– Сто двадцать тысяч.

Ответ пришелся ему не по душе.

– А сколько из них ты отдал?

– Отдал?

– Да. На благотворительность.

– Ну, я не помню. Деньгами распоряжается жена.

По шеренге заложников пробежало волнение.

Разочарованный Мистер продолжил поиски истины:

– Кто заполняет твои декларации?

– Вы имеете в виду для налогового управления?

– Вот-вот.

– Этим занимается отдел налогов на втором этаже.

– Здесь?

– Да.

– В таком случае пусть принесут документы на каждого из вас.

Я взглянул на коллег. Выражение лиц некоторыхсвидетельствовало о том, что эти люди предпочтут скорее получить пулю в лоб,чем представить декларации о доходах.

Похоже, я колебался слишком долго. Мистер заорал:

– Немедленно! – Восклицательный знак он поставил, дернувпистолетом.

Рудольф, которому я передал требование террориста, тожезамялся, и мне, в свою очередь, пришлось накричать на него.

– Перешли их по факсу, – подсказал я. – Только за прошлыйгод.

В течение пятнадцати минут мы со страхом смотрели настоявший в углу факс: если бухгалтеры не поторопятся, терпение у Мистераокончательно иссякнет.

Чувствуя себя надсмотрщиком за рабами, я сидел на отведенноммне Мистером стуле рядом с факсом и складывал в стопку вылезающие из аппараталисты. Мои связанные приятели, проведшие более двух часов на ногах, почтизакостенели. От усталости многие начали покачиваться, и вообще вид у них былсамый жалкий.

Однако их ждали более жестокие мучения.

– Ты будешь первым, – бросил мне Мистер. – Как тебя зовут?